пятница, 12 апреля 2013 г.

МАТЕРИНСКИЕ ПЕЧАЛИ


К началу Великой Отечественной войны из 12 ее детей в живых было восемь. Я - младший, 11 лет. Мы все жили на Кубани в станице Медведовская.

На следующий день после объявления войны отбыли на фронт старшие братья Григорий и Степан, чуть позже — Николай. Провожали их без слез и переживаний. Незадолго до этого закончилась война с белофиннами, и ушедшие на фронт несколько человек из станицы вернулись домой невредимыми. Народ считал, что и война с немцами будет такой же стремительной.

Но когда вскорости в станицу стали приходить одна за другой похоронки, настрой резко изменился. Каждого провожаемого уже оплакивали, как покойника.

Мать до войны постоянно болела, а тут и вовсе расхворалась. Мучили постоянные думы о сынах. А когда мы 8 августа 1942 года оказались на оккупированной территории, даже здоровые люди пали духом. Гитлеровцы обязали отца, брата и сестру выезжать на восстановление железнодорожных мостов, взорванных нашими войсками при отступлении. Через несколько дней привезли домой окровавленного Александра: он заступился за девушку. Еще один рубец на сердце матери. Кое-как выходила сына с помощью трав.



К нам на постой поселили немецкого офицера с ординарцем, а нас вытес нили в кухню. Еще до прихода немцев я начал читать книгу про Климента Ворошилова. Заметив меня, удобно устроившегося на табуретке под грушей с книгой в руках, постоялец взял книгу, увидел портрет, страшно заорал: «Ворошилов?!» и с размаху ударил меня кулаком в левое ухо. Я кубарем покатился по земле. На этот раз матери пришлось выхаживать меня.

В феврале 1943 года наши войска освободили нас от фашистского ига. Заработала почта. Получили письмо от Степана, потом от Николая. Мобилизовали Александра. Через 3 месяца получили от него весточку. «Нас учат, как надо бить немцев...» — коротко сообщил он. А еще через два месяца пришла похоронка: «Погиб смертью храбрых...».

Не успела мать оправиться после этого страшного удара, преподнес «подарок» я. При спешном отступлении немцы побросали много машин с боеприпасами. Мальчишеское любопытство дорого обошлось нам, пацанам: некоторые из моих товарищей погибли, многие покалечились, а мне запалом оторвало два пальца и разнесло в клочья ладонь...

«Отличилась» и моя сестра. Возвращаясь с работы на колхозном поле, она после комбайновой уборки насобирала подсолнечных шляпок и навыбивала из них полтора килограмма семечек. На ее беду, повстречался объездчик, проверил сумку... За кражу госимуще-ства сестра получила 4 года колонии. Отсидела от звонка до звонка.

Прогремели фанфары Победы. Первым домой пришел Степан, вторым — Григорий. Всю войну от него не было вестей. Оказывается, еще в сентябре 1941 года полк попал в окружение, и он оказался в немецком лагере. В конце войны его освободили союзники. Целую колонну русских пленников они передали в распоряжение наших «особистов». Майор госбезопасности не очень вникал в подробности пленения наших бедолаг. Попал в плен - значит, изменник! Когда дошла очередь до Григория, он снял с головы шапку, зубами надорвал подкладку и вынул вчетверо сложенный партбилет. Это его и спасло от советского лагеря. Григорию выписали пропускной документ и отправили на все четыре стороны.

Последним, в 1946 году, вернулся домой Николай. По окончании войны с немцами его перебросили на Дальний Восток, где он успел повоевать и с японцами. Впервые за много-много лет я увидел на лице матери улыбку.

Одна из наших соседок как-то сказала матери: «Тихоновна, а ведь тебе повезло: из четверых трое вернулись с войны...» Ничего мать не ответила соседке, потому что сама не знала — то ли ей действительно «повезло», то ли помогли ежедневные молитвы Богу, чтобы он уберег сынов от пуль и снарядов врага.

Никому из старших детей не удалось получить среднее образование, поэтому мама очень ждала того дня, когда я окончу 10 классов. Но, увы... не дождалась. В 1947 году я оканчивал учебу в 9-м классе. В апреле, в субботу утром, когда я собирался в школу, она дала мне два рецепта и попросила получить в аптеке лекарства. После школы я Ьринес лекарства, но они ей уже не понадобились. Я опоздал всего на полчаса, чтобы с ней попрощаться.

Мне сейчас 83 года. Ни родителей, ни братьев, ни сестер уже нет в живых. Из нашей большой некогда семьи я один еще топчу эту бренную землю.

Адрес: Черноштанову Ивану Федотовичу, 460056 г. Оренбург, пр-т Дзержинского, д. 30, кв. 22.


Комментариев нет:

Отправить комментарий